Футбол

Павел Матяш об автоголе в матче с Китаем, спецклассе по футболу и отношении к себе в «Дордое». ИНТЕРВЬЮ

Павел Матяш об автоголе в матче с Китаем, спецклассе по футболу и отношении к себе в «Дордое». ИНТЕРВЬЮ
news-banner7
mobile-news-top

Сборная Кыргызстана по футболу во второй раз в своей истории пробилась в финальный раунд Кубка Азии.

В отборочном раунде турнира кыргызстанская команда играла в Бишкеке и заняла 2 место в группе, где также были сборные Таджикистана, Мьянмы и Сингапура.

Вратарь Павел Матяш в составе сборной на данный турнир не попал, но на первом Кубке Азии для Кыргызстана в ОАЭ в 2019 году был.

В интервью Sport АКИpress он рассказал о том, как начинал играть в футбол и вспомнил первые дни после автогола в матче с Китаем на Кубке Азии-2019.

Интервью было записано до отборочных матчей сборной Кыргызстана

- Как ты пришел в футбол? Где начинал?

- В 98 году по телевизору посмотрел матчи чемпионата мира во Франции. Понравилась игра. Тогда как раз к нам в школу №28 перешел Владимир Веревкин. Я тогда учился в 5 классе. Сначала просто играл на уроках физкультуры. Он сказал, что занимается в «сельмаше», и пригласил меня. Я пошел и с того дня понял, что футбол — это мое. Хотя я до этого занимался 2 года баскетболом и 2 года плаванием. Футбол мне сразу понравился. Сначала я не был вратарем, играл в нападении, хотел голы забивать. На ЧМ насмотрелся. Любому мальчику хочется забивать, чем отбивать.

- Как ты стал вратарем?

- Через 3-4 недели у нас была игра, а вратарь не пришел. Тренер мне и говорит: «Ты же играл в баскетбол. Знаешь, как мяч ловить. Встань, попробуй». Я не помню, как мы ту игру сыграли, но с тех пор я стал играть в воротах. Значит что-то я поймал, раз меня стали ставить на ворота. Да и тренер сказал, чтобы дальше в воротах играл. Не мог же я отказать тренеру. Для любого мальчика тренер — это идол. Ему нельзя сказать нет.

- Ты же учился в спецклассе.

- Да. Спустя год после занятий футболом в школе №60 организовали спецкласс. Там было два года — ребята 87 года и 85 года. В еще одной школе был класс из ребят 86 года. Как я понял, это был не первый опыт. До этого уже такое было. Первым в спецкласс перешел Владимир Веревкин, а меня не позвали. Об этом спецклассе знали все ребята, все туда хотели, но мест не было. Спустя месяц мне Володя позвонил и сказал, что тренер интересуется мной. И предложил перейти в их школу. Конечно, я хотел. Сборная там, лучших собрали. С того момента мне еще больше захотелось футбола.

- А кто был в том спецклассе?

- Веревкина все знают. Из тех, кто продолжительно выступал, были Павел Сидоренко и Ильдар Амиров. Ну и все. На сегодняшний день из того класса я один остался, кто до сих пор играет. Многие из них не закончили с футболом, кто-то тренером стал. Человек 5-6 остались в футболе, остальные разбежались после 11 класса.

- Ваш спецкласс довели до 11 класса?

- Да. Хотя финансирования хватило на 1 год. Вроде это был проект АФК или ФИФА. Денег хватило только на год, хотя планировали на 3-4 года. Мы продолжили учиться как спецкласс, но денег таких уже не было. Если финансовые вопросы возникали, то уже вкладывались родители. Но даже это не были большие деньги.

- Для вас в школе были какие-то послабления в учебе?

- Нет, не было. Утром в 7 часов у нас была первая тренировка, потом переодевались, кушали и шли на уроки. После уроков кушали и шли на вторую тренировку. Так было первый год, пока финансирование было. После этого оставили только обед, и тот за счет родителей. И осталась одна тренировка в день. В учебе не было послаблений. Наш классный руководитель была завучем и преподавала алгебру и геометрию. Она наоборот нас колотила, чтобы мы учились. Ну и тренер говорил, чтобы мы учились.

- Весь класс был из мальчиков?

- Да. В начале нас было 25 человек, но с каждым годом нас было все меньше и меньше. Кто-то по учебе не тянул. Вот как Веревкин. Он 2-3 года отучился и его убрали потом. Были кто не успевал, кому-то было тяжело.

- То есть в одном классе училась сборная Кыргызстана?

- Мы считались молодежной сборной 87 года. Когда открыли этот класс, нам было 13 лет. Класс сделали с прицелом на будущее. Как сейчас «Илбирс».

- Ваш класс же потом выступал на чемпионате страны.

- Да. Сначала в Первой лиге играли под названием Молодежная сборная. В Высшей лиге играли два года уже как «Мурас Спорт». В этот период мы и отобрались на чемпионат Азии U-19. После того года нас расформировали. Кто был посильнее забрали другие команды, остальные закончили с футболом. «Мурас Спорт», как я понимаю, был в системе «Дордоя». Нам платили деньги где-то 1500 сомов в месяц. Нам тогда было 17-18 лет. Но у всех была одинаковая зарплата, ну и премиальные за матч по 500 сомов. Конечно, это мало, но для детей это лучше чем ничего. До этого мы ничего не получали.

- Как прошел чемпионат Азии?

- В группе у нас были хозяева Индия, Иордания и Южная Корея. Я две игры провел. С Индией 1:1 сыграли и Южной Корее 0:7 проиграли. Но даже при таком исходе у нас был шанс выйти из группы. В последней игре против Иордании Максим Агапов играл. Равной была встреча, они могли забить, мы могли. В самом конце Алмаз Мирзалиев обыграл вратаря, но пробил в защитника. Нам бы хватило 1:0 для выхода дальше даже при разнице -6. Тогда мы набрали 2 очка. Считаю, что результат неплохой. Мы были первой командой, которая прошла в финальный раунд чемпионата Азии.

- Премиальные были?

- За Иорданию нам что-то обещали, но сумму не вспомню.

- На тот момент вам было 16-18 лет. Родные говорили, что нужно найти работу?

- Если говорить с точки зрения мамы, то я не знаю, как она к этому относилась. Она меня никогда не отговаривала. Не просила найти работу. В тот момент ей было удобно, что я чем-то занимаюсь. Это было лучше, чем я бы просто гулял во дворе. Она знала, что у меня был футбол. В этом плане никогда не возникали такие вопросы. Может быть, если бы я плохо учился. Я не был отличником, но и не на тройки. Был ударником. Но и поддержки как таковой от нее не было. Я думаю, что она считала, что это мое хобби, увлечение. Спокойно на это смотрела. А вот бабушка наоборот поддерживала. Ей нравился спорт. Она старалась на мои матчи ходить.

- У тебя были мысли уйти из футбола?

- Сомнения появились, когда пошли первые травмы. В конце 2008 года я получил травму мениска. Я не ожидал такого отношения от того же Петровича (Борис Подкорытов), от тренеров. Как будто был футболист и нет меня больше. Меня перестали замечать. Раньше к молодым было такое отношение, которое я не понимаю и сейчас. Если получал травму, то ребята постарше смеялись, говорили слабый. Если им что-то не нравилось, то могли специально ударить по ноге. Я не понимаю этого. Старший же должен наоборот подсказывать. Зачем в нем желание убивать.

- Травму ты получил в «Дордое»?

- Травму я получил в университете. Пошел поиграть в баскетбол. Прыгнул и приземлился неудачно. Не размялся хорошо. Приземлился и услышал хруст. В начале все было нормально, но на следующий день уже хромал. Тогда не сказал, что получил травму, играя в баскетбол. Денег не было, никто оплачивать это не хотел. От меня отвернулись все, я месяц просто не ходил на тренировки. Нога болела. За этот месяц мне никто даже не позвонил и не спросил. Тогда я подумал, зачем мне это все надо.

- Какая у тебя была позиция?

- Я тогда второй год только был в команде. Я в 2006 году перешел в «Дордой» и почти не играл. Провел пару матчей в конце, когда команда уже стала чемпионом. На тот момент в команде были Волков и Кашуба. А я был третьим, молодым и перспективным. Опыта набирался. В 2007 году чуть больше стали давать времени. Тогда как раз пришел Сергей Дворянков. Но изначально он меня вообще не рассматривал вратарем основного состава. Но если честно, на то время я и не тянул на основного. Данные были, но со стороны было виднее, наверное. Чем я был лучше? Наверное, был хуже во всех аспектах. Дворянков посмотрел на меня, на Волкова и сказал, что нужно искать вратаря и привел своего. Бачука Парулава пришел. Год у нас отыграл. То он играл, то Волков. Даже иногда мне давали поиграть. Мне совсем чуть-чуть давали. Тогда я и травму получил. Уже тогда Дворянков говорил, «зачем он нужен, убирайте его». Вот тогда я задумался о завершении карьеры.

- Что было потом?

- Через месяц после травмы мне позвонил Подкорытов и спросил, почему я не хожу. Я сказал, что ходить не могу нормально. Я пришел к клубному вратарю, он что-то посоветовал. Я сам ходил к врачам, все говорили, что нужна операция. На то время колено бы полностью вскрывали и снова зашивали. И ты бы ходил с таким рубцом на всю жизнь. Я попал к одному врачу, который согласился полечить. Уколы назначил теплые. Месяц пролечился и стал чувствовать, что становится легче. И ходил, и бегал. Мышцу чуть закачал. Первый год совсем не беспокоило, но потом снова дало о себе знать. Я с этой травмой отыграл 6 лет. После каждой игры нога отнималась, колено ныло. Я до сих пор не могу нормально на корточки садиться. Даже после операции.

- Как ты стал основным вратарем?

- При Дворянкове. В конце 2008 года я вернулся после травмы. Играли Волков и Парулава, но после этого тренер стал давать мне больше матчей. В 2009 году я стал основным первым номером. Мы поехали на Кубок Содружества, тогда играли чемпионы стран СНГ. Неплохо отыграл. Сначала с «Нефтчи» из Азербайджана сыграли 0:0. Много я там выручал. Моя заслуга 80% в ничье. Затем с литовским клубом играли, в конце пропустили. Всю игру они били, я все вытаскивал. А тут на последней минуте со штрафного забили. Не попади он, 0:0 и были бы хорошие шансы. Третью игру с финнами играл Волков. 3:3 сыграли. Вратарь там два гола начудил. Вот если бы дали мне сыграть, точно выиграли бы. До этого я не чудил ведь. Все вытаскивал. Даже там, где было сложно, тащил. Все удивлялись, что за супервратарь приехал.

- Тогда не получил предложений из других клубов?

- Нет. За всю жизнь у меня не было ни разу, чтобы мне предложили перейти в команду. Ни разу. Хотя, был один раз. В 2009 году мы со сборной играли на Кубке Неру. Но и тогда подошли не ко мне, а к главным тренерам Анарбеку Осмонбекову и Немату Закирову. И только после этого мне сказали. Тренера мне сказали, что нужно просить $5 тыс. А я не имел понятия сколько нужно спрашивать. Тогда я английский немного знал, но если бы они обратились ко мне, то я $5 тыс. никогда бы не попросил. Тогда столько получали бразильцы. Я бы, наверное, попросил 2,5-3. Я тогда сильно хотел поиграть за рубежом.

- И ты у него попросил $5 тыс. Что потом?

- Мне тренера сказали, что тренер из команды из Гоа хочет меня пригласить играть. Сказали, «зайдем к нему втроем и скажем, что ты хочешь $5 тыс. Они по-любому будут сбивать и на 4 договоритесь». Мы зашли, попросили $5 тыс. Тренера ему что-то рассказывали. Он попросил время, чтобы посоветоваться с тренером и все. Больше не было его. Я бы тогда согласился бы и на $2,5.

- Ты играл в нескольких странах. Как ты туда попадал? Кто помогал тебе?

- Агента у меня никогда не было. Были те, кто предлагал какой-то конкретный вариант.

- Как ты попал в «Мазию»?

- В 2013 году мы поехали на Кубок вызова на Мальдивы. После этого турнира Анатолия Власичева сразу позвали в «Мазию», но он отказался. Тогда он в Казахстане играл. В 2015 году «Мазия» играла в Кубке АФК, а у них вратарь травмировался. Тогда трансферное окно закрылось и им нужен был вратарь без контракта до определенного момента. Я тогда был в «Алге». Тогда там можно было задним числом все что угодно нарисовать. Я согласился и полетел. Они меня видели, знали, что я могу. Приезжаю туда, а там влага, жарко. Акклиматизация бешеная. Я на тренировках никакой. Ни поймать мяч не могу, ни отдать. Перчатки выжимаю, пот бежит, обувь мокрая. Они смотрят и в шоке от этого.

На 4-5 день день было собрание, на котором объявили, что подписали меня. Президент клуба говорит, «мы надеемся, что он нам поможет». Я как сейчас помню это. После первой недели в себя пришел и нормально все прошло. В первой игре для меня играли против последней команды, а мы шли на первом месте. Соперник слабый, им все по 5-6 голов забивают. И уже на третьей минуте я столкнулся с защитником, а нападающий забил в пустые ворота. В итоге кое-как с ними 1:1 сыграли. Руководители за голову хватались, как играть с таким вратарем. Но это был первый и последний матч в том сезоне, когда грубо ошибался. Выручал часто.

- Что ты выиграл в первый сезон?

- Кубок президента выиграли в первый сезон. Самый значимый, я считаю. Два других трофея ничего не давали. Суперкубок выиграли, а также чемпионат города. Для них он ничего не значит. Просто отбор на чемпионат страны. Кубок президента выиграли и попали в Кубок АФК.

- Ты там стал своим?

- Да, сразу же. У нас в команде был испанский нападающий и защитник из Македонии.

- Как там к футболу в стране отношение?

- Они тоже долгое время хотят построить стадион.

- А среди жителей?

- Они говорили, что до 2015 года много людей ходили даже на местный чемпионат. Но после очередной революции президентом Федерации стал один из владельцев клуба и болельщики решили объявить бойкот местному чемпионату. А на сборную много ходили. Как и у нас аншлаг был. Своих хорошо поддерживают.

- Жизнь на Мальдивах тебе понравилась?

- Своеобразная она. Даже не знаю, с чем сравнить. Люди особо никуда не торопятся. Куда им торопиться? За 20 минут можно остров с одного края до другого пройти. За 40 минут обойти его вокруг. По ценам же все было очень дорого. Вот у владельца команды было свое кафе, мы там питались. $300 долларов в месяц на одного человека не хватило на еду, чтобы питаться 3 раза в день. Нужно примерно $500 иметь, чтобы нормально поесть.

- Что едят?

- Рис, лапша, курица. На завтраки тосты, сосиски.

- К чему было сложнее всего привыкнуть?

- Не было такого. Они молодцы прям. Где надо поддержат. Самое сложное - погода. Все остальное мелочи. Напрягала их медлительность. Завтра, завтра и так могут неделями тянуть.

- Местные футболисты профессионалы?

- Нет, у всех две работы. После работы на тренировку или наоборот. Как и у нас, наверное. Но никто тренировки или матчи не пропускал. В этом плане они молодцы.

- Почему ты не остался там?

- Мне нужна была мотивация. Клуб говорил, что у них Кубок АФК и просил остаться. Мне все нравилось, но я просил улучшить условия. У меня до этого было $2,5 тыс, они мне немного снизили даже. Я не согласился. Что хорошо, так это то, что местные там получают больше, чем легионеры. Особенно если ты игрок сборной. Мог получать в два раза больше легионера.

- А легионеры там сильные были?

- Да, конечно. Они так и берут их. Чтобы легионер добавлял уверенности.

- Кому принадлежал твой клуб?

- «Мазия» — это что-то типа строительного бизнеса. Там были братья. Выпускали свою краску. Каждому клубу государство выделяет деньги. Каждый клуб уверен, что деньги выделят. И всем поровну.

- Потом ты ушел в Малайзию?

- Я вернулся в Кыргызстан зимой. Месяц не тренировался даже. Потом начал немного заниматься в «Алге», но предупредил, что если будет вариант, то уйду. Мне пошли навстречу. Я месяца не провел в команде, как получил новое предложение.

- Как это получилось?

- Все предложения, которые у меня были, были от игроков, с которыми я играл. Вот как получилось с клубом из Малайзии. Мне позвонил Павел Пурышкин из Узбекистана. Откуда я его знаю? Летом 2013 года Власичев пригласил меня на просмотр в «Семей». Мне все оплатили, я полетел. Все классно прошло, у них был вратарь, команда сформирована. Я не знаю, зачем меня позвали. Неделю потренировался с ними. Тренерский штаб говорит, что пригласили с прицелом на будущее. В тот год они хорошо сыграли и в Вышку попали, хотя задач особо не ставили.

А этот Павел Пурышкин в этой команде все что не бил, все забил. Это был его год. Его потом много клубов хотели в Казахстане. Затем он каким-то образом полетел во Вьетнам, где жил у знакомого. Там проводила сборы команда UiTM из Малайзии. И Паша на сборах провел за команду несколько игр, в которых забил 5-6 голов. Паша сказал, что тот самый знакомый его агент. Пашу подписали, а тренерский штаб так был рад подписанию Пурышкина, что попросил «агента» найти еще и вратаря. Естественно, у того знакомого знакомых игроков не было и он попросил Пашу. Паша же каким-то образом вспомнил про меня. Так и решилось. Сначала я полетел на просмотр, но в итоге сразу подписали. Вратари там очень слабые оказались. Как и на Мальдивах. Игроки хорошие, легионеры хорошие, а вот вратари слабые.

- Там и зрительский интерес лучше к футболу.

- Большие клубы «Келантан» и «Кедах», за который играл Эдгар Бернхард, — это старые команды с историей. На них ходят всегда. «Джохор», который сейчас выигрывает все, недавно образовался. На него меньше ходят.

- Ты уходил за границу из «Дордоя», но возвращался уже в «Алгу». Как так вышло?

- Все это из-за тренера Завиши Милославлевича, который пришел после Дворянкова. Завишу знал Борис Петрович. В отборе на Кубок вызова мы играли в Бишкеке с Таджикистаном, Пакистаном и Макао. Тогда Завиша тренировал Пакистан. Вот они и договорились. Говорили, что хороший специалист из Европы, серб. Но поработав с ним, я понял, что он просто шарлатан. Было сразу понятно, что человек ничего не понимает в футболе. Сейчас всем я не смогу объяснить, в чем это выражается, но когда ты с ним работаешь все время, то понимаешь. На какую-то мелочь начинал обращать внимание, что в игре не играет роли.

- Например.

- Как мне разворачивать ногу, когда я мяч принимаю. Этому детей учат. Зачем учить того, кто уже обучен. Это невозможно. В юниорах еще куда не шло. Это какой-то бред. Физрук какой-то был для меня он, не профессионал. Мне смешно было, но я терпел. Но это полбеды. На сборах в Турции был случай. Мы в столовой отеля сели кушать. Кругом другие посетители отеля. Завиша подходит к каждому игроку, смотрит в тарелку, берет руками помидоры, огурцы и на пол бросает. И при всех потом орет, что нельзя это есть. Хотя нам до этого никто не сказал. Почему нельзя было заранее сказать. А он подождал, пока все наберут и только потом стал орать. И так было с каждым игроком. На нас все смотрели, как на сумасшедших. С этого момента пошла его неадекватность.

Один раз мы с ним сильно поругались и меня оштрафовали. После тренировки он сказал, чтобы мы сняли обувь и босиком пробежали по траве. Я только герпес вылечил и отказался. Он принципиально встал, а я ушел на тренировки. Меня оштрафовали за это.

Затем после игры с «Алаем» в Бишкеке, где мы проиграли, он сказал, что мы проиграли из-за меня. Я там со штрафного пропустил. Прыгнул, коснулся мяча, но мяч залетел в ворота. И меня оштрафовали на одну зарплату. И тогда я пошел к Петровичу и решил уйти. Тот год я 2 месяца без команды был. Тренировался с олимпийской сборной, которая готовилась к Азиатским играм под руководством Мирлана Эшенова. Затем в «Абдыш-Ате» конец сезона пробыл. Деньги не платили, но я мог держать себя в форме. Почти не играл я тогда. В последнем туре против «Дордоя» я играл, мы тогда 1:0 победили. Эшенов не давал мне играть, не знаю почему. Может президент клуба не разрешал. Все же знают, что в «Абдыш-Ате» иногда Сакебаев заходит в раздевалку и состав называет. Пока я там был, он заходил в раздевалку, рассказывал как надо играть, но ни разу не называл состав.

- А в «Дордое» такое было?

- Нет. Ну по крайней мере напрямую я такое не встречал. В «Алае» при Сеите такое было, 100%. Там не тренер решает, а Сеит решал. Почему в итоге после этого пошел в « Алгу»? Клуб был в Бишкеке, было удобно мне. Они сами тоже на меня вышли, предложили.

- Ты же в «Дордое» стал основным, оттуда попал в сборную. Почему при возвращении из заграницы ты не пошел в «Дордой»?

- Это знает любой. Если ты подписываешь контракт с «Дордоем», ты должен его отыграть до конца. В «Алге» все проще, по-человечески. Понимаю, если бы я уходил усилять соперника. Но я же переходил за границу. «Алга» могла тебя отпустить за границу, в «Дордое» такого не было. Они будут тыкать тебе в лицо контрактом.

- Получается «Дордой» зарабатывал на трансферах?

- Да. На Кичине и на Мурзаеве заработали точно. Борис Петрович никогда не шел на уступки. Возможно, мог пойти, если бы я ему деньги какие-то присылал. Но я так не делал. Почему я должен из своих денег кому-то отдавать.

- Перед финальной частью Кубка Вызова была ситуация с Дворянковым, когда его команда практически «сливала» в «Дордое». Что можешь рассказать по этому поводу? Он же на турнир не взял часть игроков.

- Он же их по объективным причинам не взял. Может это интервью прочитают эти игроки, но при всем моем уважении к ним, так нельзя себя вести, как они вели себя после игры. Дворянков же не просто так не взял их в команду.

- Как сборная подошла к турниру. Эта ситуация не повлияла?

- Нет. Уже много времени прошло тогда. У нас были другие понятия, не то что у того поколения. Это они любили выпить, какие-то разговоры непонятные насчет денег. В 2009 году поехали в Непал на отбор на Кубок вызова. Это был мой первый вызов в сборную. Сыграли две игры вничью и вышли в финальный раунд. Нам за это дали по $1000. Пусть и через год, но дали. Но эти возрастные игроки со всех молодых взяли деньги. «Отмечайтесь, первый раз играешь» и все такое. На самом турнире ничего такого не было. Мы просто тактически были не готовы, да и физически мы слабо выглядели. Мы до этого недели две в Кувейте готовились. Там из нас все достали. На турнир мы приехали уставшие. Это на мой взгляд. Я по себе говорю. Не было ни свежести, ни сил. Поэтому, наверное, и проиграли. Мы поплыли, сами начали на угловых расстановку делать. Перед матчем тренер по-другому говорил, а на игре мы встали в зону. Просто кто-то скомандовал и так сыграли. Тренер сам в шоке был. Усталость, наверное.

- Затем в твоей карьере был чемпионат Узбекистана и АГМК. Как ты туда попал?

- Руслан Джаныбаев написал, что есть вариант на просмотр. Я поехал и остался. Доказал своей работой, что могу играть на этом уровне. Там уровень отличается немного, поинтереснее, чем наш. Но ненамного.

- Ненамного?

- Он сильнее, но уровень сильнее лишь на чуть-чуть. Если у нас можно играть на одной ноге, то там нужно быть собранным от первой и до последней минуты. расслабишься и накажут.

- Почему ты оттуда ушел? Говорят, что есть очень интересная история об этом.

- Мне в Фэйсбук написали некие люди и предложили сдать игру. Я тогда отказался, но не знал, что об этом надо сообщать руководству. Они потом написали, есть ли другие игроки, которым бы это было интересно. Я без задних мыслей пошел и спросил у других легионеров. Конечно, все сказали «нет». Сказали «нет» и пошли к тренеру и рассказали. Меня сразу же вызвали на разговор. Я показал переписку, но меня попросили написать заявление и уйти из команды. Я не сдавал никогда игры. Просто на тот момент сглупил, а тренеры посчитали так.

- Перейдем к сборной. Ты играл в Австралии против Австралии в отборе на чемпионат мира. Проиграли там 0:3, но после матча из нашей команды сильно выделяли тебя. Какие у тебя впечатления от игры остались?

- Двоякие. Вроде хорошо играешь, но 0:3. Да, вытащил. Могло быть 0:7, но какая разница. Проиграли же. Чувства непонятные. Там нечем гордиться. Это моя работа. Тогда просто все летело рядом. Успевал реагировать. Что помню точно, так это то, что выходил с воодушевлением. Я смотрел на эту команду по телевизору, а теперь играл против них. Желание было. Но вот на тренировке перед игрой все залетало мне. Все, что не били ребята, все залетало. После тренировке я подошел к Кашубе и говорю: «Братан, походу завтра труба будет». Он поддержал.

- В первом матче против Австралии в Бишкеке наша команда быстро пропустила первый гол. До сих пор говорят, что там была кочка, которая и изменила траекторию мяча. Обсуждали ли этот гол?

- А что обсуждать? Поле плохое, огород. Люди опытные. Сразу поняли, что надо бить с отскоком от газона. Это, наверное, и есть уровень мастерства, когда ты понимаешь это и делаешь осознанно.

- Не было ли претензий к Кашубе, что не потащил?

- Нет. В чем виноват? В том, что в его угол залетел? Да, виноват. Но там же кочка. Как ее можно просчитать и предугадать, что так мяч отскочит. Претензий не было. Просто сказали, что угол его был. В сборной не было такого, что если ты пропустил, то ты виноват.

- Болельщики после каждого гола могут определить виновника. Найдут того, кто не добежал или кто не туда прыгнул. Вы, вратари, так оцениваете?

- Есть ошибки, когда ты понимаешь, где ты ошибся. Но есть такие, что ты не понимаешь. Вроде момент не сложный, на тренировке много раз такое делал, а тут залетает. И не понимаешь почему. Если к матчам против Китая и Мьянмы возвращаться, где были непонятные голы, то у меня нет объяснений. Концентрации может не хватило или еще чего. Тяжело сказать. Если я сам не могу понять, то как я людям объясню.

- Обзор матча с Китаем ты сколько раз смотрел?

- Раза два. Там по сути нечего разбирать. Я не могу найти объяснения этой ошибке. То что это ошибка, это понятно. Но из-за чего она пришла, я не понимаю. Это простой момент. Мяч вверху, переводи его дальше и все. Почему я не выпрыгнул настолько, чтобы его перевести? Я не знаю. Почему мне показалось, что я достаточно выпрыгнул? Я не знаю. Видимо, чувствовал, что этого достаточно. Оказалось, что нет.

- После такого тяжело продолжать играть?

- Тяжело, но показывать это нельзя. Но это тяжело. Второй гол может тоже на меня списывают, но нет. Вот смотри. Произошел курьез с первым голом. А теперь представь, что в момент со вторым голом я на него просто пошел и пенальти заработал. Что бы тогда со мной сделали? Что бы говорили? Что 100% сдал игру и получил деньги.

- С тех пор есть сотни разных мнений, что было в раздевалке после игры. Расскажи, что там было?

- А что было? Зашел и ушел в туалет. Закрылся и сел. И все. На эмоциях, наверное, сказал, что больше не буду играть.

- Никто не предъявлял?

- Нет, все подавлены были. У меня же после игры интервью брали. Я даже не помню, что говорил. Вроде извинялся.

- Плакал ты.

- Это понятно. Слезы — это одно. Я не помню, что говорил. Не помню, о чем спрашивали. Вроде бы извинился перед болельщиками и игроками. Но больше ничего не помню. Ты не знаешь, куда себя деть, а тут еще и интервью это. Я итак хотел провалиться, а тебе вопросы задают. Затем зашел в раздевалку, перчатки кинул и ушел. Сидел минут 20. Никто не подошел, никто не предъявил. Но я и не извинился ни перед кем. Обычно же заходят, извиняются.

- А надо ли было?

- Нет, наверное. Все профессионалы, все всё понимают. Зачем? Может сейчас так принято, извиняться за каждый свой проступок. Что извиняться? Уже все понятно, проиграли. От извинений никто сыт не будет.

- После матча этот эпизод разбирали?

- С тренером вратарей долго обсуждали этот момент. Не этот конкретно, а по игре. Но я это тоже плохо помню. На тот момент я психологически сломался. В плане уверенности. До игры я был уверен в себе, то после уже нет. После игры смысла в Матяше как во вратаре не было уже. Если бы меня после этого выпустили на поле, то я каждого навеса бы боялся. Я так думаю. Больше я и не сыграл на том турнире.

- А если бы поставили, ты бы вышел?

- Конечно. Это даже не обсуждалось бы. Я даже на игру с ОАЭ настраивался, думал, что буду играть. И с Филиппинами тоже. С Кореей я понимал, что мне никто не даст сыграть. Я и не хотел сам, честно. Мало времени прошло. Все равно было понятно, с каким негативом все на меня настроены. Даже не то что игроки, а вся общественность.

- Ты читаешь соцсети после игр?

- Да.

- Как прошла первая ночь после игры?

- Сразу после игры не читал. Я понимал, что там грязь одна. Что там читать? То, что я дырявый и руки не оттуда растут? Это я итак понимал. Первая ночь тяжело прошла. Почти не спал. Этот момент все время перед глазами прокручивается. Ты пытаешься понять, что не так? Почему так произошло? И не находишь ответа. И смотреть не хочешь, но и вспоминаешь все время.

Утром пошел в тренажерный зал, чтобы мысли прогнать. А потом зашел в соцсети, почитал. Все молодцы, а я нет. Когда они сравняли счет, у нас не нашлось игроков, которые бы потащили. Все поникли сразу, все 11 человек. Они нас додавили просто. Они же лучше играли. Во время второго гола я понимал, что фолить нельзя. Вижу, что не успеваю первым. Показалось, что он далеко мяч пробросил и может не успеть. Но он успел. Во втором голе есть ошибка позиционная, но она больше к защитникам, а не к вратарю. Хотя, ко мне тоже есть. Надо было выходить за штрафную и там фолить, но я не успевал.

- Если какое-то правило в таких моментах, когда выходят один на один с вратарем? Фолить или не фолить?

- Если бы мы вели 1:0, то можно фолить. Пусть и пенальти, и красная карточка. Пенальти нужно и забить еще. А при 1:1 фолить, то там красная карточка, пенальти и игра в меньшинстве. Даже если бы пенальти затем не забили, то вдесятером против такой команды. При всем уважении к нашим игрокам, мы бы физически не потянули.

- Кто тогда тебя поддержал?

- В основном с женой и братом только общался. Некоторые игроки писали. Но не так много, человек 5-6.

- А были те, кто злорадствовал?

- Нет. Но это потому что мы дальше прошли. Если бы никуда не вышли, то да.

- Ты говорил, что на матч с Кореей не был готов играть. А почему к третьей игре уже был готов?

- Уже отходит чувство. В начале ты потерян, нет желания не только кушать и тренироваться, а даже видеть кого-то. Но затем отпускает, как и все в жизни. Ну и тренер по вратарям нашел нужные слова. Он опять вернул меня в состояние.

- А когда у вратарей понятно, кто будет завтра играть?

- Все готовятся одинаково играть. Узнаем наравне со всеми, когда объявляют состав.

- Какие были чувства, когда понял, что не будешь играть?

- Обида была, но больше на себя. Ну как обида? Разочарование, наверное. Столько готовился. Для меня это было непросто. У нас в сборной у каждого определенный вес. Мне тренер по вратарям сказал, держи 96 кг. Мне приходилось тренироваться по три раза. Две вместе со всеми, а еще одну сам, чтобы держать вес. В этом была вся сложность. Я был разочарован собой. Столько труда вложить, чтобы приехать на одну игру. И не сыграть так, как я мог бы. В голове я понимаю, что это был первый и последний для меня чемпионат Азии. Даже если я попаду на следующий и меня позовут, то скорее всего я не буду играть. Во-первых, возраст. Ну и есть ребята помоложе, которых нужно наигрывать. Они же будущее. Это все понимаешь и становится сложнее. Что был шанс и ты им не воспользовался.

- Помогал ли ты Кутману Кадырбекову перед матчами?

- Мы вместе тренировались. Что-то я ему подсказывал, говорил, как мне проще. Там тренер по вратарям больше работал. Мы старались меньше ему что-то говорить. Он итак был накачен. Ему хватило информации. Если бы и мы говорили бы, то он бы совсем сгорел. Удача на его стороне была на турнире. Ну кроме игры с ОАЭ, наверное. В той игре у него мало было моментов, чтобы проявить себя. А так он отлично провел турнир.

- Помнишь свой первый матч после игры с Китаем?

- В чемпионате с «Кара-Балтой» играли. Тогда уже все прошло. Да и вообще, все это давление было только первые дней 5. Затем отпустило, и на Филиппины я был готов играть. Это у болельщиков и журналистов могут быть сомнения, что кто-то не готов играть. У нас нет сомнений, все готовы играть. Вот в ноябрьских товарищеских матчах Эржан Токотаев получил красную карточку. Кто ж знал? Сидишь, смотришь футбол, а тут надо идти играть. Каждый профессионал всегда готов выйти на поле.

- Как ты себя чувствовал, когда узнал, что наших вратарей не допустили к матчам отбора на чемпионат мира в Японии из-за ковида?

- Хреново. Я понимал, что я не готов. Я не тренировался 7 дней. А тут пишут, что надо ехать. С одной стороны — ответственность, а с другой стороны было легко мне. Надо просто выходить и играть.

- Просто тебя не взяли в команду, а потом вызвали на игру против Японии. Было понятно, что нам забьют и забьют много. А потом все снова будут говорить, что Матяш много пропустил.

- Ну значит судьба у меня такая. Кто ж мог знать? Это еще хорошо, что получилось меня заявить. Что я прилетел, что сыграл. Говорят, что японцы совсем не хотели, чтобы кто-то еще прилетал.

- Над полевыми игроками Батыркановым и Акматовым, которые стояли в воротах, не шутили тогда?

- До сих пор иногда шутим. Это же нормально. Если бы вратарь в поле вышел играть, то над ним всю жизнь шутили бы. Никто же зло не говорит, шутим же.

- Как ты переживаешь крупные поражения? Вот в КПЛ вы проиграли «Абдыш-Ате» 1:5.

- С годами стал более-менее относиться. Раньше мог сесть и всю ночь думать. Музыку грустную включить. Сейчас уже такого нет. «Абдыш-Ате» проиграли, потому что были не готовы. Все это понимают. Мы только 1 марта вышли на большое поле. О каком результате идет речь. Мы просили, чтобы нам эту игру перенесли, но с Лиги на уступки не пошли. Вот так. Чудес не бывает. Чудеса это то, что мы «Талант» обыграли. Неготовая команда берет и побеждает. А то, что 5 получили, это нормально. Это следствие. Не надо было нам эту игру играть. Нам часто ставят в пример хоккеистов, которые практически каждый день могут играть. Они могут проиграть 1:5 и на следующий день надо снова играть. Как они делают? Так они радуются, что играть надо, а не рефлексировать о поражении.

- 0:1 проиграли или 1:5 проиграть, все равно 0 очков же. Для тебя есть разница?

- Для меня есть. 1 пропустить или 5. Но если тебе защитники не помогают, что ты можешь сделать? Бывают такие игры, когда тебе защитники помогают. Бывают такие игры, когда ты им помогаешь.

- Твоя команда ведет 5:0, а в конце вы пропускаете гол. Сильно обидно?

- Раньше было обидно, сейчас главное выиграть. Может быть, гол ненужный, необязательный, но он ни на что не влияет. Ни на настроение команды, ни на настроение тренеров. Хотя любой вратарь выходит и хочет сыграть на ноль.

- До Кубка Азии ты был основным вратарем сборной, затем в отборе снова в основе. Почему основной вратарь сборной не играет в «Дордое»? Почему ты ушел и с тех пор ни разу не вернулся?

- После Кубка Азии я был в «Дордое» один сезон. А сейчас вряд ли меня позовут туда. Я сам не хочу напрашиваться.

- Но ведь сейчас у них нет вратарей.

- Но они пусть хотя бы обратятся ко мне. Это первое. А второе, я с Джумакеевым не в таких хороших отношениях. Мы в 2010 году ездили на Азиатские игры под его руководством. Уже тогда у нас не очень хорошие отношения были.

- А как же главное результат команды, а личное отношение на второй план?

- Для тренеров личное отношение главное. Для игроков может быть нет. Они помнят, что когда-то я был не согласен с его решением. Второго шанса они не дают.

- То есть ожидать Власичева в сборной Кыргызстана под руководством Александра Крестинина не стоит?

- Нет. Это везде так. Это нормально.

- А Власичев готов.

- Все готовы. У кого не спроси, все готовы. Но что поделать?

- Почему ты считаешь, что не сыграешь на Кубке Азии-2023, если наша сборная попадет туда и тебя вызовут в команду?

- Возраст. Ну если только какой-нибудь экстренный случай.

- Ты считаешь себя уровнем ниже Токотаева?

- Нет. Я говорю, что акцент на молодых.

- Но если ты будешь играть, вы выиграете чемпионат. Почему нет?

- Потому что акцент на молодых. Допустим, я играю и в клубе, и сборной. Никому не уступаю, никто кроме меня не играет. А потом заканчиваю карьеру. Кто будет играть?

- Но ведь Крестинин сам любит говорить, что сборная решает конкретную задачу в конкретный момент.

- Ну для начала выйти надо. Многие думают, что это легко будет. Последние 3 игры показывают, что мы не можем обыграть Таджикистан. Как бы мы не играли. не можем выиграть. Не будет просто. Даже с Сингапуром и Мьянмой. Все будут упираться. Надо сначала попасть на Кубок Азии. Конечно, я хочу играть. Но я понимаю, что скорее всего я не буду играть.

- Ты уже несколько сезонов играешь в Кыргызстане. Таких, как ты, много. Можно ли у нас футболом зарабатывать на жизнь?

- Очень сложно. Приходится себя ограничивать во многих вещах.

- Во всех клубах так? Или в «Дордое» по-другому?

- Сейчас уже во всех. Можно, конечно, в «Алае» или «Нефтчи» играть, выбив себе контракт на 100-120 тыс. сомов. Наверное, этих денег достаточно для семьи. Для меня это хорошие деньги, но не огромные. На них можно жить, но не копить, не откладывать. Нельзя купить квартиру.

- Почему многие продолжают играть в футбол?

- Наверное, потому что с детства этим занимаются и не видят себя вне футбола. Для некоторых легче футболом зарабатывать, а не сидеть с утра до вечера на работе.

- Футболисты у нас параллельно работают?

- Да.

- Интересные профессии есть?

- Интересных нет. В основном доставщиками. Я сам зимой работал таксистом.

- Узнавали?

- Практически нет. Два раза может быть.

- А как с узнаваемостью обстоят дела?

- Не так часто. Иногда просят сфотографироваться. А с другой стороны чем я так известен? Я не сыграл ключевую роль в сборной. Это мое мнение. Какой-то вклад я внес, конечно.

- Ты назвал сына Марко.

- Мы с супругой долго думали, как назвать. До последнего не могли определиться. Потом она предложила несколько вариантов. Ей было важно, чтобы на М начиналось. Мы тогда не знали пол даже. Были несколько вариантом имен для девочки и для мальчика. Был вариант Марко.

- В честь Марко Ройса?

- Да. Я болел за «Боруссию» и мне Марко Ройс всегда нравился. Я это имя сам предложил. Жене тоже понравилось.

- Как живется маленькому Марко с таким именем?

- Так же, как и с любым. Если захочет, в будущем может поменять.

- Для тебя футбол сейчас на первом месте?

- Да. Как и всегда. С годами ничего не поменялось. Даже наоборот, я сейчас четко понимаю, что мне нужно, какие тренировки нужны, какой рацион, сколько отдыхать. С годами это понимаешь лучше. И желания больше появляется. Я пока не собираюсь завершать. И тренеру об этом сказал.

Источник: sport.akipress.org Ошибка в тексте? Выделите и нажмите Ctrl+Enter
0
Комментарии